Научно доказано, что левое и правое полушарие мозга имеет каждое свою специализацию. И что у человека они развиты неравномерно: у кого-то левое полушарие мозга является ведущим, у кого-то правое. Роксана Мортон оказалась счастливой обладательницей более развитого левого полушария. Отсюда и начинались некоторые её проблемы. Она прекрасно анализирует, хорошо общается с цифрами, знает несколько языков. Впечатляющая особенность скорочтения, умение быстро запоминать и растолковывать информацию - девушка-флешка, а не человек. Но...
Роксана плохо танцует, не чувствуя музыку. Если бы Мортоны не были упрямыми баранами, заставляя ребёнка целыми днями тренироваться, Роксана бы не смогла бы станцевать даже простейшие танцы. Но выученные наизусть рисунки танцев и осознание, когда нужно сделать то или иное па более или менее спасли положение, пусть в её движениях не было души. Роксана не чувствует музыку, вряд ли сможет импровизировать на танцполе.
Проблемы с рисованием (её ананас похож на банан), неумение петь (зато умение не попадать во все ноты) проблемы с красивыми словами в принципе в глаза не так уж и бросались. Да и Рокси боролась с этим как могла: перед зеркалом репетировала различные эмоции, что бы максимально правдоподобно, заучивала протоколы на разные ситуации и вообще старательно запоминала всё, что могла. Но была одна проблема, которую сложно было решить привычным ей способом - это проблема с одеждой.
У Роксаны были проблемы со вкусом, точнее, его не было. Она была из того рода девушек, которым, в принципе, всё равно, во что они одеты. Она не интересуется модой и вообще всеми руками за удобство. Раньше это не было проблемой: ребёнка Рокси одевала бабушка, которая и следила за её гардеробом - от Роксаны требовалось лишь сохранять одежду в чистоте и быть аккуратной. Рокси-подросток знал, что с джинсами сочетается всё, а остальное ей уже было до фени. Наверное, она даже в Кингсман пошла отчасти потому, что под костюм одевается белая блузка/рубашка - это знали все. А если нужно было платье, то за неё опять же его кто-то выбирал. Конечно, Мортон заучила какие цвета с чем сочетаются, поэтому выглядела прилично и красиво всегда, но иногда были ситуации, где она была абсолютно беспомощна.
Ситуации, наподобие этой.

Леди Ланселот вертела в руках приглашение, размышляя о том, что самоубийство - это, в принципе, выход. Не лучший, но выход. По крайней мере, её не заставят идти на этот благотворительный вечер, где она просто обязана быть. И она была бы не против, если бы золотые буквы на дорогой бумаге так же не сообщали о необходимости сменить привычный костюм на вечернее платье. А это уже было катастрофой.
Проснувшись утром. Роксана умирать передумала, точнее, оставила этот выход как план "Б". Она должна быть на этом вечере, там будет вся элита Америки, с которой ей уже давно пора познакомится. Может пригодиться по работе да и не только. Но проблема наряда стояла слишком остро. Платьев у неё не было. Приличный. Были короткие платья, купленные пару лет назад вместе с подругами, было выпускное платье, хранящееся исключительно как воспоминание (Роксана его не только испачкала, но и порвала, причём по всей длине) и... всё. Ни одного приличного платья, в которой можно было бы показаться на таком громком вечере дочери Скарлетт Оверкилл.
Выход был один - купить платье. Но одна Роксана пойти не могла - её вкус настолько отвратителен, что она возьмёт первое попавшееся платье и станет позорищем. На продавцов надежды нет - они продадут ей платье подороже. Подруги тоже не вариант - вкус у них, может, и есть, но явно не для таких вечеров, а ещё одно дикое (пусть и невероятно сексуальное) платье Мортон не выдержит. Мать была слишком занята.
Идеальным вариантом было бы связаться с Кингсман - они бы сами подогнали платье. Но нет, нельзя - она работала под прикрытием, и не могла связываться со штабом. Да и как она себе это представляет: "Агент Персиваль, мне нужна ваша помощь - кажется, я на грани катастрофы" Это даже в её голове звучало бредово.

- Артур, мне нужна твоя помощь - кажется, я на грани катастрофы, - Роксана разве что не хныкала в трубку. Она сдаётся - ей и правда не с кем было идти в магазин за платьем. А Артур всегда казался истинным джентльменом, он не даст своей кузине (Роксана на британский манер всю родню звала кузенами и кузинами) опростоволосится в глупом платье, а ещё он точно ей не откажет, хотя знает, что ходить с Роксаной по магазинам - это ад. Странное сочетание шопоголика и человека, который не умеет выбирать одежду.
Ей повезло - Артур был в Нью Йорке и, выслушав её рассказ о своём будущем позоре, согласился спасти её от будущей неудачи. Точнее, он просто смирился, что Роксана не предлагала ему приятный шопинг, а буквально требовала пойти с ней. Правда, в ласковой форме с кучей комплиментов и уверений в своей бесконечной любви. Уж что-то, а вить верёвки Мортон умела.

В назначенный час перед Артуром предстала Рокси Обыкновенная в своей естественной среде обитания: волосы собраны в аккуратный пучок, из одежды на ней джинсы, куртка, на ногах - сапоги. За плечами - небольшой рюкзачок, какие сейчас в моде у молодых девушек. В общем, типичная американка, а совсем не та леди, которая должна сверкать на благотворительном вечере.
Роксана улыбнулась, сверкая надеждой на нахождение лучшего из платьев. Вернее, что Артур найдёт ей лучшее из платьев - на себя надежды не было от слова "совсем". А вот Артуру она верила и доверяла, так что едва не подпрыгивала от нетерпения, видя в сегодняшнем дне ещё одно приключение, по крайней мере, до первого магазина этот настрой будет с ней.
Артур тоже ощутил её неподдельную радость, так как Мортон буквально повисла на человеке, который спасал её жизнь и репутацию. Они не виделись с самого её совершеннолетия, а это уже полтора года, так что да, Рокси соскучилась и имела полное право обнять человека, которое нежно и трепетно любила последние лет десять.
- Куда мы идём в первую очередь? - Когда все приятные формальности по объятьям и заверением, что она очень скучала, очень рада видеть и очень на него надеется (а на это было потрачено не меньше 5 минут), Роксана задала основной вопрос. Конечно, она изучила все магазины в этом центре (привет, левое полушарие мозга), но Артур мог знать какой-то магазин, откуда стоило начать.
Он же сегодня выступал в роли феи-крёстной.

- Мерзкое, отвратительное существо, вырвавшееся из глубин ада в наш дом. Мои родители не знают, кто ты, но когда-нибудь я покажу им твое истинное лицо, - Стюарт уже не первый раз за сегодняшний день проклинает Йози, которой так нравится поганить его вещи. Он совершенно не понимал, почему она так нравится его родителям, потому что по отношению к нему она точно была монстром. Сейчас, к примеру, Томбли собирал разбитую в дребезги фигурку железного человека, которую ему подарили когда-то давно, и которая была чуть ли не раритетным изданием. Он показал осколок кошке, а потом и вовсе кинул им в нее. Конечно, не сильно и промазал, но злости сейчас было овер тысяча. Йози на все это взирала со своей холодной надменностью, сидя на шкафу, и даже усом не вела. Бессердечное животное. Радовало только одно – скоро можно свалить обратно к себе на квартиру, и не видеть ее еще, как минимум, месяц или больше.
Скинув все обломки в ящик, Стюарт взялся за свой кофе, который сварил еще десять минут назад и который, к счастью, не успел остыть. Подобрав компьютерный журнал, он открыл его на том месте, где остановился, и пошел к столу, попивая кофеек.
Звук вылетающей двери он даже не сразу распознал, точнее не понял, что это, как через несколько секунд в комнате перед ним уже парил человек… нет, не человек, язык не поворачивался назвать его человеком – Супермен. Да-да, тот самый, с плакатов, из комиксов и фильмов. И легче поверить в то, что это настоящий супермен, чем в то, что перед ним обдолбанный кислотой и адреналином фанатик-косплеер, решивший на самом деле ощутить себя супергероем. Насколько Томбли знал, ни один энергетик не позволяет человеку левитировать над полом. Парень был в таком глубоком шоке, что не заметил, как начал лить кофе мимо рта, прямо на пол. На вопрос он лишь отрицательно покачал головой, все еще не захлопывая варежку, а через мгновение герой пообещал вернуться и исчез.
Стюарт поставил чашку на ближайшую горизонтальную поверхность и посмотрел на Йози. Та прижимала уши к голове, что выглядело довольно пугающе и воинственно, и вообще вела себя неспокойно. Спрыгнула со шкафа и быстро сбежала из комнаты. Почему-то плакаты с Суперменом она не стремалась кромсать когтями, подлое животное. И все же Стюарт решил, что у него был временный приход на почве неизвестно чего. Он опустил голову, наблюдая за расползающейся лужей кофе, и сделал шаг в сторону от нее. Это он все потом уберет, а сейчас надо проверить – может, это газ так шибанул на кухне? От которого его и накрыло? Но он только и успел, что выйти из комнаты, как перед ним снова оказался супергерой.
- Эээ… - многозначительно произнес Стюарт. И вот кто после этого поверит, что он является гением по совместительству? – Ты выбил мне дверь, - констатировал факт Томбли. Он разгонял свой мозг потихоньку, начиная с привычных вещей. Дверь была для него привычной вещью, как и весь остальной дом. – Не то, чтобы я заказывал на новый год Санте именно это… но… я что, был хорошим мальчиком? – А какой фанат комиксов не мечтает увидеть своего любимого персонажа живьем? – Погоди, ладно. Я просто… что? Ты… ты настоящий? Что ты… Супермен? Серьезно? Серьезно? Нет, правда? Или это все еще какой-то прикол и голограмма? Я не курил. Я вообще не курю никакую травку, да и не пью, - ничто не могло повлиять на работу его мозга, это очевидно. Поэтому Томбли предпринял решительный шаг – подошел к человеку и ткнул в него пальцем. Потом по плечу похлопал, пощупал и как-то нервно сглотнул, - ты настоящий? То есть, ты – человек… - Это было настоящее открытие в данный момент. И чтобы наверняка, Стюарт еще и ладони положил мужику на щеки, чтобы покрутить его голову в разные стороны и рассмотреть. И даже с близкого расстояния он казался самым, что ни на есть, настоящим. Какой крутой косплей, если это он! Томбли снова в изумлении раскрыл рот, все еще не отрывая рук от чужих щек.

Это тот важный человек, ради которого я делаю все в своей жизни. Единственный родитель, который у меня остался в живых. Я бесконечно люблю тебя и горжусь быть твоим сыном. Я никогда, никогда не сомневался в тебе и всегда верил в тебя, в твою доброту и в твою невиновность. Разве способны любые психологи мира сломить веру сына в своего отца?

Мы с тобой не родня, но это не мешает мне называть тебя отцом. За то время, пока ты растил меня, в то время, как мой настоящий отец сидел в тюрьме, я привязался к тебе и очень благодарен за то, что ты принял меня как родного. Я люблю наши семейные вечера, люблю, что у нас с тобой так много общего. Ты воспитал меня и научил быть мужчиной. Во многом, благодаря тебе я стал тем, кем я являюсь сейчас. Без тебя и той теплоты, которую ты мне подарил, я мог бы вырасти и очень обозленным на этот мир.

Мы с детства знаем друг друга, ты - моя сестра и "которой у меня никогда не было" тут не уместно. По крайней мере, в это я верил с самого начала. Но после, когда мы оба выросли, многое изменилось. В мире взрослых все гораздо сложнее и запутаннее. Но знай, что я всегда буду питать к тебе нежные чувства, которые однажды, вполне возможно, превратятся в нечто большее. А пока что я стараюсь быть тем, кого ты всегда знала и на кого могла рассчитывать совершенно во всем.

Сильная, умная, красивая и иногда очень строгая. Ты совершенное чудо! А какая яркая у тебя улыбка, и как я был рад, когда впервые увидел тебя улыбающейся! Ты стала для меня настоящим другом и все время помогала мне. Конечно, я привязался к тебе. И твое пение окончательно покорило мое сердце )) Я рад, что мы работаем в одной команде, и что я всегда могу на тебя положиться. И ты так же можешь быть уверена, что я всегда помогу тебе и защищу тебя.

Друг, что бы я без тебя делал? Уж точно никогда не стал бы супергероем, а суперзлодеи никогда не получили бы свои суперзлодейские клички. У тебя уникальный ум и ты очень смышленый. Ты иногда такие гаджеты создаешь, что мы потом с трудом их уничтожить можем! Мы прекрасно ладим и понимаем друг друга и успели через многое пройти. Мне повезло, что именно ты работаешь в Старлабс. Кем бы я стал, если бы меня не окружали такие светлые и чудесные люди? Мне иногда искренне хочется тебя обнять. И не то, чтобы меня что-то останавливало.

Доктор Гаррисон. Мой самый первый учитель. Не представляю этой вселенной без вас и всех ваших коварств и злодейств. Обязательно приходите!

У нас с тобой все сложно было с самого начала. То мы ревновали друг к другу, то не воспринимали всерьез, то просто не ладили. Но я-то всегда знал, что ты отличный детектив и хороший человек. И я рад, что, в итоге, мы с тобой нашли общий язык, хотя для меня это было действительно сложно. Главное, что теперь мы с тобой друзья, и я всегда готов прийти к тебе на помощь. Мы, кстати, неплохая команда по поимке злодеев!

мы будем днями встречать восход солнца клода моне.
а земля будет рядом
танцевать
фуэте

Эта поездка должна была стать новой ступенькой к победе. Не считая звезды, не обращая внимания на сбитые коленки, забытые планы, бесконечные часы в спортзале, растяжки, композиции, нотации и советы от требовательной Клео, которая на пятом часу с монотонными речами казалась еще ужаснее. И желание привязать к дереву ее же супер-модными бинтами усилилось.
Девочки, сквозь боль и изнеможение, прыгали выше головы, заучивали новую программу Клео, выслушивали ее наставления, которые были созвучны с упреками. Несколько раз за тренировку Клодин хотелось засунуть эти помпоны глубоко внутрь капитану группы поддержки, что бы мисс выскочка наконец замолчала! И как только волчица пересекала точку кипения, когда терпеть не было сил, когда из горла вырывался воинственный рык, дорогу пересекала милая Френки с ее широкой улыбкой и напоминала для чего они терпят эти муки. Или же Лаура дергала за руку и отводила в угол, где поила водой, обещаниями и шутками. Тогда Клодин громко вздыхала, тихо повторяла, что Клео - ее подруга и помпоны в желудке ей совершенно не идут! Хихикала, представляя ситуацию, где все ходят с раздутыми животами от гафрированных шариков, потому что самая популярная девочка в школе предпочитает так выглядеть!
И вот, они стоят на платформе. В предвкушении. В молчании. В глазах каждой светится и лучится счастье. Каждая предвкушает победу. Этот маленький отпуск в столице моды они заслужили. Величественный Бу Йорк с его музеями и домами мод, где маленькие одно-этажные дома с колоннами соседствовали со стеклянными и холодными многоэтажками! Клодин, которая помимо вещей и формы, взяла свой альбом с эскизами нарядов, что бы показать их известному модельеру. Да, Клодин Вульф надеялась, что эта поездка принесет много яркий и по истине волшебных впечатлений и ей удастся воплотить мечту в реальность - стать законодательницей моды. Или хотя бы попытаться.
И даже сидя в переполненном маленьком такси с черными шашечками, ощущая каждую кочку, девушка не могла стереть с лица мечтательную и глупую улыбку. Весь багаж не мог поместиться в багажник, чемоданы расположились на крыше машины и при каждом повороте веревки скрипели и пищали, и готовы были порваться в любой момент.
Машина резко тормозит и бросает девушек в разные стороны. Чей-то локоть больно ударяется под ребра, а Клодин обнаруживает себя на коленках у Эбби. Разобравшись, где чьи части тела и собрав Френки, которая снова потеряла свою туфельку вместе со ступней, небольшая компания оказалась за пределами экипажа. Таксист оставляет после себя облако дыма и пыли. Клодин заходится в кашле, ладошкой рассеивая туман.
Ну, здравствуй, сказка! Сказка походила на фильм ужасов. Вместо небольших башенок с золотыми куполами, перед ними раскрылось поле с парой-тройкой домами покосивших от старости и влаги крышами. Вернее, оно когда-то было полем, а сейчас больше напоминало заброшенную конюшню. То, что когда-то было ухоженной дорожкой, поросло клоками травы и бурьяном. Над головой кружили громадные птицы, оставляя тени на земле. У уха пищали комары. Нет-нет-нет! Это не тот город и не то место, а котором читала Клодин в журналах и в туристических буклетах. Да и в приглашении на конкурсе была иная картинка.  Из-за угла вот-вот должны были выйти кровожадные монстры, желающие высосать кровь, мозг и прочие жидкости. Ах, да. Монстры были уже в наличии и недоуменно рассматривали местность. Кровожадными они не были. Пока.
"Может, приглашение затерялось во времени и пришло на несколько столетий позже?" Такое иногда случалось. Почта всегда работает из рук вон плохо.

Клодин все ждала, когда кто-то прояснит ситуацию. Но у ее подруг не хватало слов и им на встречу никто не спешил с раскрытыми объятиями. Казалось, что на сюда не ступала нога монстров, человека и любого животного.
- Эм... Очень интересный выбор для конкурса групп поддержки! В стиле страшилок из книги "сказаний"! Ррр, я бы сказала, что мне это нравится, но все где все? И сеть здесь не ловит!- Морщится волчица, вопросительно смотря на предводительницу. Дочь мумии была более опытна в данном вопросе, часто посещала подобные мероприятия, знала их особенности. И могла сказать, является ли все это нормой.
- И место! - хихикает девушка, плечом толкает лучшую подружку, когда Дракулаура задала вопрос о часах. Но стирает улыбку с лица под разгневанным взглядом Клео.
Капитн группы поддержки школы Монстров выглядела хуже, чем прокисшее молоко. С ее лица сходили все краски и казалось, что та сейчас вытащит свой амулет и нашлет проклятие на всю местность и их жителей. А это означало, что все идет не по плану. Бомбу замедленного действия необходимо было выключить, что и поспешила сделать Лаура. Клодин поблагодарила подругу улыбкой - ей не особо хотелось превратиться в жабу или, что его хуже, ходить с прыщами на миленьком аккуратном носике. - Да, Лаура права. Но прежде всего нам нужно выяснить все! Вот там написано "ад-станция", - оборотень указывает пальчиком на домик, который на общем фоне разрухи, выглядит более презентабельно. Правда, там часть букв отсутствовала, как и стекла в окнах. Ставни несколько раз захлопали, будто дом глубоко вздохнул. А если это та самая сказка про милую старушку, которая живет в избушке на страусиных ножках и есть детей? - Пойдем, зарегистрируемся, получим программу или вызовем такси и уедем домой!

Шикарно - это когда девушка перестает капризничать, насиловать твой мозг, и всецело позволяет тебе править балом, коим ты так жаждешь править. Превосходно - это когда капризничать и строить из себя недотрогу перестает небезызвестная Елена Гилберт. Вы себе даже не представляете, насколько шикарен тот миг, когда ее милый ротик замолкает, и сама леди делает так, как угодно окружающим - в этот раз окружающим был Дэймон Сальваторе, который последние минут двадцать, уговаривая Елену взять тайм-аут, грешным делом подумывал над внушением - и плевать он хотел, обещал он или нет быть лапочкой. Обещать то может и обещал, но разве это предписывает ему оставаться таковым до конца? Кажется, ни в коем разе. Посему, ожидая кивка юной мисс Гилберт, Сальваторе уже нарисовал себе картинку внушения. Даже речь подготовил! Что-то в стиле "Елена, хватит сходить с ума, Стефан от тебя никуда не убежит, будет ждать, как верный пес на выгуле, а вот отдых вещь коварная и капризная - сейчас у тебя есть час на передышку, а завтра уже снова навалятся жуткие проблемы - например, окажется, что твой лучший друг - призрак, желающий твою душу. Поэтому давай, иди в бар, и отрывайся!"
Вообщем, все поняли, как вампир желал, чтобы капризы и печаль Елены остались где-то в паре часов езды отсюда. В Мистик-Фоллс им сейчас было самое место. Вместе со Стефаном и прочим. Поэтому представить себе, как искренне выздохнул он полной грудью, когда девушка согласилась и направилась в бар, было крайне сложно, если вы не были самим Дэймоном.
Бри. Бри казалась ему слегка напуганной с самого начала, но сейчас ее лицо было наиболее искаженно скрытым ужасом - вампир приметил запах страха еще при входе, поэтому решил держать взгляд предельно сосредоточенным, но делал вид, словно он - набитый дурак, не понимающий, что тут происходит, и уж тем более не заинтересованный в окружающем - разве что, в Елене.
- Бри, можно мне пиво? - Дэймон удивленно уставился на девушку, которая тут же заметила этот взгляд, и ударилась в объяснения. Кажется, у нее был комплекс вины - Ей обязательно нужно все объяснять? Я же не Стефан. Впрочем, это его быстро перестало интересовать, так как спустя мгновение он уже наблюдал, как Елена опустошает бокал - ну, пусть развлекается, решил вампир, направив порцию картошки себе в рот. Однако, как он скоро смог убедиться, комплекс вины быстро сменился любопытством, ведь только оно могло заставить задавать такие глупые вопросы. Хотя, вопросы явно лучше, чем капризы и желание вернуться домой. Словно этот дом сулил ей большее спокойствие, чем время в баре.
- А как ты можешь есть, если формально ты... кхм, ну... - Дэймон чуть не засмеялся, но, в присущей лишь ему манере, слабо усмехнулся. Конечно, можно было спустить вопрос, сказав, что это глупости, но почему бы не ответить? -Пока я пью кровь мое тело функционирует. Полноценно. -Последнее слово было сказанно с подтекстом, и Сальваторе даже подмигнул, словно зазывал Елену всем своим видом. Конечно, на секс прямо в туалете бара он не рассчитывал, но надежда умирает последней, даже если ты сто пятидесяти летний вампир с огромным прошлым.
Следующий вопрос заставил Дэймона улыбнуться, и отрицательно покачать головой. -Нет. Судя по истории семьи Пирс, Кэтрин была последней в роду, и, значит, род оборвался. Печально для ее отца, но.. - он покачал головой и, опустошив еще одну рюмку виски, продолжил, -Но, судя по вашему сходству, у Кэтрин были дети, или родственники. А значит, ты в далеком колене мисс Пирс, как бы тебе это не нравилось. Иначе ваше сходство объяснить трудно. И правда, кто знает, где и как род Пирс мог переплестись с родом Гилберт. Это могло произойти и двести, и сто, и пятьдесят лет назад. Впрочем, сам Сальоваторе не особо желал увлечься теорией схожести двух девушек. Даже если это касается Кэтрин и Елены. Пусть в этом разбирается Стефан - ведь именно у младшего брата была страсть к истории, которую он нес с собой через века. И заражать ею Дэймона всегда было и будет слишком глупой затеей. История его не волновала.
- Стефан собирался использовать меня, что бы заменить её? Хороший вопрос. А ты не хочешь спросить у Стефана? Колкий ответ так и наровился сорваться с губ вампира, но благоразумие и осознание, что колкие ответы повлекут очередные капризы и просьбы уехать, остановили его слишком острый язык. -Не думаю.. Это не в его стиле. Такой ход был бы в моем стиле, а не в его. Стефан слишком.. Мягкий. Он долго думал, прежде чем сказать последнее слово, и все же окончил этот дилог, взяв бутылку виски и налив Елене - впереди нескоько часов веселья.
И, все эти часы пролетели слишком незаметно - они оба стали слишком пьяными, чтобы жизнь была сложной, поэтому Дэймон не заметил, как с темнотой, Елена отошла ответить на телефон - он даже нестремился обратить внимание на этот факт и заметил отсутствие девушки лишь тогда, когда думал предложить ей выпить за один день без чудовищ Мистик-Фоллс.
-Бри, ты не видела Елену? - Получив отрицательный ответ, вампир пошел, как зверь - по запаху ее духов, который вел на улицу. Дэймон удивился, когда оглянувшись вокруг, не заметил девушки - вряд ли она решила пройтись до леса, или спрятаться за машинами - он был уверен, что не мог напоить Гилберт до столь глупого состояния. -Елена!? В его голосе слышалось неподдельное волнение, которое усилилось в его душе, когда Дэймон увидел телефон той, что искал - уж точно она не бросила его на крыльце, решив сыграть с вампиром в догонялки или прятки, и это не радовало Сальваторе, который уже сорвался с места, идя по следу, который оставляли духи Елены в воздухе.
Думается, он бы нашел ее, если бы не кусок железной арматуры, ударивший его по голове с такой силой, что вампир упал на землю, пытаясь собрать свое "я", разлетевшееся на мгновение в дребезги. -Ты убил мою девушку!! Тьма еще раз накрыла его разум, когда кто-то, явно мужчина, а судя по силе - вампир, ударил его под ребра, словно желая сломать их, прорвав ему легкие. -Кого? - Задыхаясь, Дэймон пытался собраться, увидеть того, кто решил его прикончить, и, самое главное, смыться отсюда - ему нужно найти Елену, ведь отвечать перед половиной Мистик-Фоллс за ее сохранность вампиру явно не хотелось. С этими мыслями он попытался встать, когда железной арматурой ему вновь ударили в живот, перебивая дыхание. Он кого-то явно разозлил, и этот кто-то не желал дать ему убежать.
-Стой! - На заднем плане он услышал знакомый голос, и до очередного болезненного удара, теперь уже в челюсть, успел произнести лишь короткую фразу, -Елена, беги!...

Лея очень сильно надеялась на то, что помощь придет все-таки. Но она ни как не ожидала, что на помощь ей придет ее дочь, с которой и так отношения в напряг были.
От куда не возьмись возник яркий свет прожекторов, как будто кто включил солнце, сначала женщина не поняла от куда он взялся, но когда услышала голос дочери.  - Эй, ма, нужна помощь? - Я не удивленна этому. Почему то пронеслось у нее, однако произнесла она совсем другое.
- А сама как думаешь, Джейна?! - немного ехидно произнесла она, при этом понимала, что дочь ее любит. И то, что они последнее время мало проводили время вместе, была виной Леи. Но именно сейчас она была очень рада видеть свою дочь, которая уже стояла на Земле в боевой стойке, при этом направив оружие на бандитов. - О, интересный у Вас прикид. Как Вам у нас в столице? - Сначала она сделала комплимент девушке на счет ее прикида, после чего задала воапрос на счет столице. От чего Лея немного удивленно посмотрела на Джейну и только проговорила.
- А можно про это потом поговорить? - Сказала женщина, посмотрев сначала на дочь, а потом на незнакомку. Та в свою очередь что-то ответила, но Лея уже не слушала потому что бандиты явно готовились стрелять. Да, что и произошло в следующую минуту. Господи, встретилась в парке? Почему мне всегда везет на такие передряги. Хан узнает, злиться будет. Подумала она про себя, при этом встав на бак с мусором, чтобы ее не ранили. Но при этом она продолжала удивляться не знакомке, ведь бандиты в нее стреляли, но почему то все пуля проходили сквозь нее. Странная особа. Сново подумала женщина, но при этом понимала, что надо это все заканчивать.
- Джейна, заканчиваем это все. - Командным голосом крикнула Лея, после чего бластером ранила половину бандитов в ноги и те упали. После чего услышала слова Китти. - Здесь всех гостей так встречают? Какой-то странный тип пытался убить вашу маму... начала она объяснять все дочери Леи, при  этом взглядом показала на нее. - И если здесь мы уже почти закончили, я бы хотела выяснить кто это был... Я слишком стара, чтобы долго помнить его лицо... Последние слова Лея приняла как должное и понимала что ей тоже хотелось бы узнать, кто хотел ее убить.
- Я согласна с вами, девушка. - Начала она говорить, подойдя к девушке. - Но для начала я предлагаю Вам представиться. Я Лея Оргна Соло. Сенатор Республики. - Потом посмотрела на дочь и решила представить и ее. - А это моя дочь, Джейна Соло. Она джедай, как и я. Я надеюсь что ты сможешь мне объяснить, как через тебя легко пролетали пули? Хотя ты человек. Задав такие вопросы, Лея надеялась на разумные ответы от незнакомки.

Откровенно говоря, никогда не понимала безрассудства Фэй, с которым та всегда бросалась в очередную авантюру или приключение, порой не стараясь задумываться даже, к чему приведут те или иные ее действия, и насколько опасно вообще это может быть для нас, кто не только был потенциальным источником угрозы для окружающих, но и постоянной мишенью для чужих нападок, будь то охотники на ведьм, или кто-то другой, жаждущий нашей крови. Не то что бы, что бы я совсем отрицала в себе всяческое желание веселиться, проповедуя сидение в четырех стенах и минимум контактов с людьми, вовсе нет, точно также, как и все остальные, я любила веселье, любила танцы, и любила развлекаться на полную катушку, что бы на следующий день было немного стыдно, хоть и весело вспоминать, вот только я никогда не была сторонницей бездумного пользования магией в этих целях, и уж тем более, не поощряла пьяные прогулки сильных ведьм по городу, без здравого смысла  в арсенале, но с бутылкой шампанского в руке. Поэтому и отказалась от предложения "поставить город на уши сегодня" вежливо распрощавшись с Фэй и Мелиссой, и неспешно направившись домой. К тому же, после расставания с Адамом, с которым встречалась столь длительное время, я достаточно позволила расслабиться себе для того, что бы не думать сейчас о том, что зря трачу свою жизнь, проводя время не на вечеринках, как Фэй и Мел, к примеру, а дома, за изучением книги Теней, классической литературы или в объятиях Калеба, нового ведьмака в нашем городе, с которым сошлась вроде бы недавно совсем, но который упорно вызывал у меня ощущение, что знаю его я практически всю жизнь. Нет, я не думала, что это нечто вроде предначертанной судьбы, как это было  у Адама с Кэсси, о чем не переставал проповедовать его отец, даже при мне, особенно в те времена, когда мы с ним встречались, и не думали расставаться, но совершенно определенно, это было чем-то, что зарождается где-то глубоко внутри, и уже не отпускает, при всем желании, сколько не старайся брать себя в руки, и зачитывать словно мантру, что люди в нашу жизнь приходят, и уходят, и не стоит привязываться  к ним, даже к лучшим из них. Взять например ситуацию с Конантом. Разве могла я подумать когда-нибудь, что проснусь и не буду думать о нем, о нашем совместном будущем, и о наших чувствах вообще. Столько времени, с самого детства, Адам настолько был частью моей жизни, что еще совсем кажется недавно, я и представить даже не могла, что мы вообще можем существовать раздельно, просто как друзья, не пара, и уж тем более, даже в самой извращенной стороне моей фантазии, я представить не могла, что разрушит все то, что мы выстраивали годами, моя собственная новообретенная сестра. Нет, вовсе не могу сказать, что злилась на Кэсси по этому поводу и даже, не потому, что тоже верила в эту судьбу-проклятие, которое чуть не убило Джейка, а от того  скорее, что всегда считала себя девушкой достаточно разумной, и самодостаточной для того, что бы понимать, что никто никому не принадлежит, и уж тем более, никто не обязан быть рядом просто потому, что это привычно, удобно, и воспринимается окружающими куда лучше, чем разрыв давних отношений. Не могу сказать, что мне не было больно отталкивать Адама, до последнего пытавшегося сохранить наши отношения, как не могу сказать и того, что так уж просто было слушать о том, как развивались их отношения с Кэсси, но боже мой, хвала небесам, у меня всегда было достаточно выдержки для того, что бы не быть ревнивой эгоистичной идиоткой, и не портить жизнь тем, кто этого совсем не заслуживал. Да, моя сестра, о которой я узнала столь поздно, вполне умела раздражать меня и талантливо умела вызывать желание уехать из Чэнс Харбора каждый раз, как только я слышала о новых проблемах, что она создавала нам, в виду своей особенной открытости людям, которые этого совсем не заслуживали, начиная от Джейка когда-то и продолжая нашим блудным папашей. Конечно, если смотреть на все объективно, я прекрасно понимала, что Блейк никогда не причиняла зла нарочно, и уж вряд ли хотела, что бы Ник погиб, или что - то иное случилось по ее вине, но все же, это вовсе не означало того, что порой мне это не надоедало, и мне не хотелось просто пожить нормальной жизнью молодой девушки, может и с проблемами, но далеко не магического характера, и уж точно никак не связанных с демонами, титанами, охотниками, и всеми прочими любителями ведьм, на которых нам так везло. К тому же, даже несмотря на мое спокойное принятие отношений Кэсси и Адама, которые довольно быстро перестали мучиться совестью и попытками вернуть все на свои места, все же странно несколько было разбираться с проблемами, которые нам всем принес их секс, проклятый много поколений назад. Так что, несмотря на все веселье, что могла обещать нам магия, порой мне приходилось убеждать саму себя, что я - обычная девушка, которую интересуют отношения, друзья, работа и отец, но никак не тьма, текущая в ее крови, которая, вполне возможно, однажды может завладеть ее разумом. Тем более, что всё последнее время, сколько бы я не старалась сосредоточиться на насущных делах, которые у нас никак не прекращались с того момента, как мы замкнули круг, мысли мои чаще всего были может и не далеко, но точно не там, где находилась я сама. Симпатичный парень, обаятельный колдун и просто тот, благодаря кому все мои убеждения, что после Адама я еще долго никому не открою свое сердце, слетели к чертям. Правда, я даже не ожидала, что смогу кем-то увлечься настолько быстро, что даже не успею застать момент, когда это произошло. Кажется, что только пару мгновений назад я только - только называю Калебу свое имя, ловя ответную улыбку, и вот, словно по мановению волшебной палочки, просыпаюсь в его объятиях с ощущением, что ничего не может быть правильнее на свете, чем это. Никогда не была склонна к необдуманным поступкам, излишним привязанностям и быстрому созданию отношений, но здесь словно все еще задолго до меня было решено, а в мою задачу входило только познакомиться с этим обаятельным колдуном, и просто позволить себе не закрываться, опасаясь того, что всё снова может стать серьезно, и как в следствии -  причинить боль, а довериться сердцу и чувствам, что я испытывала, когда он был рядом, и просто плыть по течению, не обращая внимания ни на длительные рассуждения  о том, к чему это все приведет, ни на мнение окружающих. Да, я прекрасно знала, что именно с Адамом нас в тандеме воспринимали все, наверное представляя, как будут гулять на свадьбе и так далее, и уж точно никто не думал, что мы расстанемся так быстро, спустя столько лет, быстро, и наверное, почти безболезненно. Точнее говоря - не совсем, мне тяжело было отворачиваться от Адама, который просил меня вернуться, как и ему, вероятнее всего, было больно осознавать, что исключительно благодаря своим действиям, он потерял все волшебное, что между нами было, но все же, это не походило на среднестатистическое расставание пар, со взаимными обвинениями, и упреками, где каждый старался напоследок другого ужалить больнее, пытаясь выставить себя несчастной жертвой. Вовсе нет. Всего лишь решение двух здравомыслящих людей, единственно оптимальное в той ситуации. Я никогда не смогла бы быть  с мужчиной, который мог смотреть на другую, обнимая меня, а Адам. . . Правда, мне не хотелось его держать только потому, что так было удобнее, так было комфортнее, так было привычнее и не приходилось быть одной. Да, я любила его, как любила и те вечера, и ночи, что проводили мы вместе, всецело отдаваясь друг другу, и не думая о том, что когда-нибудь расстанемся, но прежде всего он был мой друг, и я уважала его, ровно настолько, что бы не заставлять мучиться выбором, и совестью, удерживая возле себя, но и не в силах избавить его от чувств к Кэсси. Да и как говорится, что все, что не делается, все к лучшему. Не прими я тогда чуть ли не самое сложное решение в своей жизни, от которого волком хотелось выть, мы бы не расстались с Адамом, и кто знает, как относилась бы я к Калебу сейчас. Он явно был не из тех людей, с кем я обычно схожусь достаточно для того, что бы называть их для себя кем-то близкими для себя, и уж тем более, я никогда в жизни бы не посмотрела на него, будь за моими плечами отношения с Адамом, мысль об измене которому меня не посещала даже в самые темные для нас времена, но все же, о том, что происходило между мной и этим колдуном, недавно приехавшим в наш город сейчас, жалеть было просто невозможно. Он не был похож ни на Адама, ни на кого другого, кто пытался вновь заставить меня испытывать чувство влюбленности, после того, как мы с Конантом расстались, слишком самоуверенный, слишком наглый, ценящий исключительно свои интересы, прежде всего, и пожалуй, кто - то другой с тем же набором качеств вряд ли сумел бы серьезно увлечь меня, да я и в целом не могла сказать, что любила людей, подобных ему, но все же, было что - то  в Калебе такое, что заставляло меня тянуться к нему, поддаваясь эмоциям, и забывая о том, чем в принципе это всё может закончиться. Нет, я не была пессимисткой настолько, что бы искренне верить, что каждый новый день - последний хороший, но не была и настолько радужно наивна, что бы быть уверенной, что все проблемы позади, и все, что нам осталось - наслаждаться жизнью. Правда, это было даже не смешно. Какой процент уверенности мог быть у меня в том, что всё в жизни членов тайного круга будет неплохо, если каждый из нас мог отправиться в магазин, а в итоге оказаться где-нибудь на заброшенной пристани, с кляпом во рту, и минимальным шансом на спасение от рук очередного чокнутого? И даже при условии всего этого - к чёрту. Я правда думала, что пройдет еще много лет, прежде чем я снова увлекусь кем-то настолько сильно, что сердце будет начинать стучать чуть сильнее при каждом упоминании его имени, но это случилось, и я никак не могла этому противостоять. Да и не пыталась, честно говоря. Столько времени мы с Адамом были рядом, что несмотря на весь комфорт, что испытывали, находясь рядом, пропала любая всяческая новизна в отношениях, заставляющая замирать сердце в ожидании того, что будет дальше, а с Калебом..С ним же все было иначе. Мне приятно было узнавать его, раскрывать какие-то черты характера в нем, которые он в самом начале успешно скрывал, или же наоборот, видеть в нем что - то глубже, чем он всем показывал, изучать каждую родинку на его теле, и хотя бы просто наслаждаться тем, что в темные,  и холодные вечера, просто созданные для меланхолии, он был рядом. Какое-то время, пока я была одна, мне правда удобно было думать, что так для меня даже лучше, без ненужных переживаний и волнений, абсолютный комфорт наедине с собой, но познакомившись с этим обаятельным колдуном, я вновь вспомнила, что это такое - улыбаться каждой пришедшей смс-ке, с нетерпением ждать вечера, что бы прийти в бар, где мы договорились с ним встретиться, с волнением ожидать каждой новой встречи, хотя предыдущая была только вчера, и конечно же, невероятно скучать, когда его не было рядом. Нет, я вовсе не относилась к тому типу девиц, чья жизнь с появлением нового парня концентрируется на нем одном, а все остальное отходит на задний план, как нечто совершенно незначительное. Точно также, как и до Калеба, я продолжала общаться со своими подругами, изучать магию, чем-то увлекаться, и так далее, и я вовсе не сводила все разговоры с девочками на тему взаимоотношений с ним, и все же, ощущение постоянно было иное, а тот факт, что мне не приходилось скрывать от него собственную сущность, и придумывать нелепые отговорки, как пришлось бы делать с  остальными, обычными людьми, заставлял меня радоваться нашим отношениям еще больше. Наверное и правда - все, что случалось, все было к лучшему. И если мне суждено было потерять одну любовь для того, что бы встретить вторую, то так оно и должно было быть. И надо признаться, я ни о чем не жалела. Вся моя обида когда-то, которую я пыталась прятать глубоко, в самые темные уголки моей души, внезапно вдруг испарилась, и стало так легко, как не было  с тех времен, пока еще мы не знали ничего о круге, а с Конантом думали,что вечность рядом проведем.
Улыбаясь собственным мыслям и посильнее запахнув на себе плащ, поморщившись от внезапного ветерка, пробежавшегося по улице, я уже собиралась завернуть на аллею, ведущую к моему дому, желая побыстрее оказаться там, в тепле и уюте, что создавала собственными руками, пока отец был в длительном отъезде, как внезапно услышала выстрелы, словно разорвавшие тишину, что нависла над этим районом Чэнс Харбора, что уже погружался в сон. Да, неподалеку был бар, в котором порой мы проводили время с Калебом, разговаривая о том, и о сем, сидя с пивом, и куриными крылышками, ближе узнавая друг друга, но во всем остальном здесь была тишина, и то, что я услышала, показалось мне как минимум странным. К тому же, наш маленький городок никогда не был центром криминальных разборок и откровенно говоря, здесь было куда проще получить колом в сердце, чем пулю в лоб. Резко замерев, я посмотрела в ту сторону, откуда слышались мужские голоса, мучительно размышляя, что мне предпринять. С одной стороны, нужно было бежать домой и вызывать полицию, как назло, свой сотовый я оставила там, но с другой, промедление могло быть чужой смерти подобно, и вполне вероятно, что кому-нибудь там, скрытому пока за пределами моей видимости, нужна была моя помощь. Да, понимаю великолепно, что будь сейчас там толпа вооруженных мужиков или хотя бы один, но с пистолетом, возможно спятивший, тут таких хватало, я и себя подвергала опасности, и все же, бежать подальше, спрятавшись как мышка в свой уютный мирок, я никогда не могла. Вероятно нужно было этому учиться и жизнь стала бы в разы проще, без спасения всех, кому вдруг нужна была моя помощь, но так уж я была воспитана Чарльзом, что трусливо прятать свою голову, и бежать подальше, закрывая свои уши руками, никогда не было в моем стиле. Да, я не могла похвастаться отвязностью, невероятной смелостью, безбашенностью и чем-нибудь там еще, что отвечало в людях за безрассудные поступки, но и прятаться от того, что должна была сделать по совести, я себе никогда не позволяла, и потому, стараясь ступать намного тише, чем раньше, я осторожно приблизилась к тому месту, заросшему кустами, где легко можно было не заметить меня, но откуда я прекрасно могла видеть, что происходит. 
И надо сказать, что картина, развернувшаяся перед моими глазами, совсем мне не понравилась. Нет, я рада была, не застав посреди дороги окровавленных трупов и сборища каких-нибудь залетных бандитов, но и оценить то, что предоставляло сейчас мне мое зрение, я не могла. И казалось бы - это же Калеб, чего бояться? Вот только, глядя на него, подходить мне сейчас к нему совсем не хотелось. Нет, он не изменился внешне, как и за спиной его не отрасли вдруг огромные кожаные крылья, что бы я сейчас испытывала такой ужас, но было в нем что - то такое, что заставляло не бежать меня ему навстречу, с  заверениями о том, как соскучилась, а оставаться на своем месте, с расширенными от страха глазами наблюдая, как словно в замедленной съёмке, тот человек, руки на котором держал Калеб, словно безвольная кукла заваливается назад, а мой возлюбленный, по-крайней мере тот, кто выглядит в точности как он, с равнодушием отталкивает его от себя, давая телу свалиться на асфальт. Не то что бы, что бы я совсем не видела жестокости и смерти, однажды мне пришлось на пару с Кэсси расправиться даже с собственным отцом, но там у нас не было выбора, он хотел убить всех членов круга, кроме нас двоих, что бы освободить место для наших братьев, и сестёр, не знаю уж, для кого именно, а тут ... И - нет, я не знала обстоятельств, сподвигших Калеба на это, но в то, что это было максимально неожиданно для меня, это было точно. К тому же, я видела словно короткую вспышку света изнутри, озарившую лицо Калеба, в тот момент, когда мужчина стал заваливаться назад, и видя это ранее  с кристаллами, читая об этом в своей книге Теней, я знала, что это значит. А именно - то, что он забрал его силу, переняв не только значительную долю способностей, но и умения, которыми тот обладал. Неожиданно.
Наверное, нужно было что - то сказать, но я, не пытаясь даже скрываться уже, лишь молча смотрела на тело, лежащее на земле и Калеба, что кажется, не испытывал ровным счетом никакого раскаяния по поводу случившегося. Да, я могла бы понять, если бы увидела, как с помощью магии он отразил какое-нибудь нападение, в конце концов, Охотники на ведьм никогда не оставляли своих ужасных попыток истребить нас, но вот так вот, убить человека для того, что бы забрать его силу... Природа выстрелов, которые и привлекли меня сюда, по-прежнему была мне не ясна, но не они меня сейчас волновали, а равнодушно-издевательское лицо Калеба, которое подходило ему ровно настолько же, насколько и ужасало меня сейчас. Я знала всегда прекрасно, что тот, кому доверилась я в последнее время, вовсе не образец терпимости и доброты, о чем он предупредил меня практически сразу же после знакомства,но одно дело было слышать об этом, и мириться с этим в теории, не видя того во внешних проявлениях, а иное дело, что все же, я сейчас наблюдала убийство. И неважно, ради чего оно было, во имя высоких целей или для того, что бы забрать силу колдуна, что делало его еще более отвратительным. Так или иначе, это было лишением жизни другого живого существа, причем человека. И сделал это Калеб. Мой Калеб.
Мне правда было трудно вымолвить хоть слово от эмоций, что вроде бы зашкаливали внутри, но при всем этом заставляли меня оставаться на месте, словно параллельно со всем, колдун еще и на меня наслал заклинание немоты и мерзлоты. Я видела, что он заметил меня и знала, что выгляжу наверное сейчас по - дурацки, пялясь на него, словно впервые в жизни увидела красивого парня, но вовсе не его взъерошенный вид, и не огонь в глазах сейчас заставляли меня смотреть на него, и не узнавать. Калеб. Тот самый Калеб, которого я знала и которому вот-вот уже готова была признаться в любви, думая сделать это на днях, оттягивая момент до последнего, хотя оба мы прекрасно все понимали, сейчас смотрел на меня, с темным блеском в глазах, и кажется, даже не был похож сам на себя. Да, Калеб говорил мне, что помимо всего прочего, что он демонстрировал, лучшие из своих качеств, у него есть еще и отрицательная сторона, и я даже знала, что он не шутит, но в конце концов, у кого из нас, если положить руку на сердце, ее не было? И главное во всем этом всегда было успешно бороться с ней, не давая вырваться тьме на свободу, как делали это мы с Кэсси, сдерживая свою тёмную кровь, вот только я никогда не думала, что речь может идти об убийстве.
Вдох-выдох. Наверное, мы были сейчас похожи на героев дешевых мелодрам, кто встретился посреди улицы после длительной разлуки, вот только мы были не персонажами кино, и то, что происходило вокруг, было не искусными декорациями, и мастерской игрой актеров. И человек, что лежал на мостовой, не поднимется после того, как будут выключены софиты, а точно также и останется лежать, пока не приедут скорая, и полиция, и не заберут его. Холодный труп человека, который еще несколько секунд назад был жив. И только при этой мысли  я рванула вперед, к лежащему навзничь телу, в глупой надежде, что ему еще можно было помочь. Я знала, как забирают силу колдунов, как знала и цену этому дару - смерть. У него не было шансов. И все же, подскочив к нему и присев на корточки рядом, действуя словно на автомате, как тому учат в фильмах, и сериалах, я попыталась прикоснуться к его шее, что бы прощупать пульс, и сразу же, не успев этого сделать, отдернула свою руку, словно прикоснувшись ко льду. Тело не могло остыть так скоро, на это ушло бы достаточно времени, все же, мужчина упал на моих глазах, прошло не более минуты, и все же, оно было ледяным, словно все внутри этого человека превратилось в лед, в котором не было даже остатков былой жизни. Я посмотрела в глаза мертвеца, по-прежнему ничего не говоря Калебу, что стоял за моей спиной и увидев выражение, застывшее в них, отшатнулась от ужаса. Нет, я знала, что ничего привлекательного в лицах мертвецов в принципе быть не может, но его глаза..Столько предсмертного ужаса на застывшей маске, что раньше было лицом, такая пустота, что во все тело словно острые иглы ужаса воткнули, на долю секунды заставляя меня испытывать буквально тоже, что чувствовал и он, ровно до того момента, пока его сердце не остановилось. И это было жутко.
Медленно встав, я сделала глубокий вздох и все же заставила себя повернуться, и посмотреть в лицо Калеба. Не могу сказать, что он хоть как-то изменился, за исключением пожалуй взгляда, который явно был куда жестче, чем в те моменты, когда мы оставались наедине, просто несравнимо, но все же, было для меня сейчас в нем что - то такое, что заставляло дрожать, и сложно сказать было, чем именно это было вызвано - прохладным ветерком, что усилился, словно пытаясь придать окружающей обстановке больше трагизма, или же теми противоречивыми чувствами, что  вызывал сейчас у меня Калеб.  Да, я знала, что это все тот же самый молодой человек, даже аромат которого для меня уже давно стал родным, кого я любила целовать, только проснувшись по утру, и обычно эти мысли заставляли внутри все теплеть, но сейчас...Я бы не могла сказать точно, кто это был. Мой Калеб, которого я знала и ценила, или незнакомый мне колдун, готовый убивать ради обретения силы. Да, я с такими,  к великому моему несчастью, уже имела честь встречаться, и не могла сказать сейчас, что хоть что - то, связанное с  этим, могло вызывать у меня теплые чувства.
- Что всё это значит? Я слышала свой голос словно со стороны и не могла даже с уверенностью сказать, что он был похож на мой обычный. Словно замороженный и механический, не тот, которым я обычно разговаривала с Калебом. И все же, силы смотреть сейчас в его глаза, я в себе нашла. Не могу сказать, что была точно уверена, что найду в них ответ, но откровенно говоря, была бы не прочь это сделать. Разве нельзя было мне надеяться на то, что он скажет сейчас, что это все - совсем не то, чем представляется мне и найдет сто и один повод объяснить это, а я, сделав вид, что мои собственные глаза обманули меня, поверю в то, что так оно и есть, и все будет как раньше. Вот только кажется мне, что рассчитывать сейчас на это было глупо.
- Зачем ты это сделал? Глупый наверное вопрос, но как его сформулировать сейчас иначе, я просто не знала. В принципе, мне было понятно, что именно послужило причиной смерти человека, вот только принять этого, даже в своем сознании, я не могла. Бессмыслица. Бред. Сейчас я просто вернусь домой, выпью горячий кофе и пойму, что картина, развернувшаяся перед моими глазами-не более, чем больные галлюцинации, вызванные..да не знаю, чем. Последствиями стресса, что я пережила, когда была на грани гибели от охотников. Сейчас, если бы передо мной стоял хоть какой-нибудь выбор, я была бы согласна на то, что бы это были именно они.
- Ты понимаешь, что ... Договорить я не успела, услышав звук приближающихся сирен. Точно ли полиция это была, в темноте я сказать не могла, но вероятнее всего, звуки выстрелов услышала не я одна, и кто - то, конечно же, более благоразумный, нежели я, сделал то, что и предписывалось делать в гражданских обществах в такой момент. Черт. Вот что - что, а объяснять, что мы здесь делали, возле трупа, мне совсем не улыбалось, даже несмотря на то, что я великолепно знала, что причина смерти будет донельзя банальна - остановка сердца или что - то в этом духе. И все же, совсем неважно, какое заключение вынесет потом судмедэксперт. Его убили, я знала это точно. И сделал это тот, от кого я этого не ожидала.
- Пойдем отсюда. Скорее по инерции схватив Калеба за теплую руку, я направилась к той же дороге, по которой шла в тот момент, когда услышала выстрелы. Мой дом был поблизости, нам с одним не безызвестным колдуном срочно нужно было поговорить, а мне совсем не хотелось давать объяснения, сидя в участке, отвечая на вопросы про погибшего. Да, я не знала, кем он был и почему именно его выбрал Калеб, но в любом случае, удовольствием это было тем еще.
Как только мы скрылись за деревьями, за которыми нас почти невозможно было заметить в этой кромешной темноте, опутавшей уже город, я выдернула свою руку из руки Калеба, не испытывая ни малейшего желания прикасаться сейчас к нему. Да, в любое другое время, в любом другом месте, при любых других обстоятельствах, я мало в чем находила такое удовольствие, как в его теплых, и ставших уже родными объятиях, в его прикосновениях, на которые всегда с готовностью отзывалось мое тело, но только не сейчас. Слишком отвратительна была картина, по-прежнему стоявшая перед моими глазами, слишком жутко было мне осознавать, что то, что я видела, сделал не свихнувшийся охотник, одержимый жаждой мести ведьмам, за собственные неудачи, а Калеб. Зачем вообще ему, обладателю собственной магии, это было нужно? Слава Богу, что мой дом находился неподалеку и гробовое молчание, в котором мы шли, такое же натянутое, как и эмоции, что витали между нами, длилось не так уж долго. По-крайней мере, когда мы переступили порог моего дома, я вздохнула чуть свободнее, понемногу ощущая, как отпускает напряжение, сковывавшее мое тело с того самого момента, как я увидела сам момент падения. Все же и правда, родные стены помогают. Скидываю свой плащ, отшвыривая его куда-то в сторону, на кресло и поворачиваюсь к Калебу, не пытаясь придать себе даже долю фальшивой миролюбивости. Он знал, что даже если бы я улыбалась сейчас, это была ложь. Да, я тоже была ведьмой с тьмой в крови, но убийство. . .
- Может быть хочешь мне что - нибудь рассказать? Как ни странно, тон получается довольно равнодушным, словно мне не было никакого дела до того, что ответит сейчас Калеб, хотя кажется, ничего иное меня сейчас вообще не интересовало, кроме как причины, хоть одна из которых покажется возможно достойной поступка, что он совершил сегодня. Как ни крути, но это было убийство, как мне кажется, вне крайних обстоятельств. И этого я понять не могла. Мой сотовый, валяющийся на тумбочке поблизости, раздражающе зазвонил, требуя, что бы я ответила, но я не посчитала нужным даже взглянуть на экран, что бы узнать, кто звонит, и чего он от меня хочет. Отключила звук и снова вышвырнула куда-то в сторону. В принципе, мне сейчас на всё и всех было наплевать, кроме колдуна, что стоял посреди моей гостиной, напротив меня. И вряд ли хоть что - то в этот момент было важнее для меня, чем чувства, что я к нему испытывала. Не любовь, нет, хотя и это тоже. Больше всего на свете я боялась сейчас потерять по отношению к нему свое доверие. У меня его мало, кто мог заслужить. И как ни крути, но этот колдун был одним из них. Так что, я цеплялась за любую отчаянную попытку, что бы понять его поступок. Но до тех пор, пока он не объяснит мне этого, при всем желании, я не могла.

Среди водил есть негласное правило: ты всегда должен знать, что везешь. Всегда. Здесь нет никаких туманных ответов на твои вопросы и нет каких-либо непонятных поступков и действий. Я не раз принимала участие в том, что возила в своей машине, и не раз грабила другие, но всегда знала, что именно "достаю". Именно поэтому и возникли вопросы. Это не просто любопытство и желание засунуть свой нос туда, куда не следует. Однако, ответов почти не получила. Нахмурившись, выдерживаю взгляд Яшар, почти шкурой чувствуя, что здесь не все так гладко, как она рисует нам сейчас. Прокручивая же в голове все то, что слышу, кусаю себя за язык, чтобы не ляпнуть что-то такое, из-за чего вылечу пробкой отсюда, не добившись того, что мне нужно. Шумно выдохнув, исподлобья наблюдаю за девушкой, принимая от нее планшет и бросая на него взгляд, оставляя без ответа все то, что услышала ранее. Быть может, так и молчала бы, если бы не услышала от нее почти сарказм на тему моего "энтузиазма".
- Чтобы знать, ради чего я ставлю на карту свою собственную шкуру, - рассматривая прямоугольную вещицу у себя в руке, на автомате отвечаю Жизель, усмехнувшись и почти фыркнув ей в лицо. Сузив глаза, поднимаю на нее взгляд, упрямо смотря. Яшар невозможно пробить. Она обладает уникальным даром отвечать на вопросы так, что, вроде, и сказала, но ничего путного, а я не могу удержаться от возможности продемонстрировать девушке то, что заметила это. И пусть думает все, что захочет после.
- И в качестве оплаты за ошибку - наша жизнь, - еле слышно себе под нос, понимая, что это единственное, что с нас возьмут в случае провала. Так было всегда, независимо от ситуации. Либо гонка, либо разбой, либо криминал. На карте стоит только жизнь того, кто оказывается в самом пекле. Никакие деньги не идут в расчет более. Не знаю, слышала она меня или нет, но ситуация с Яшар быстро вылетает из головы, стоит появиться Фениксу. Рассматривая татуировку в виде серпа и молота, чуть дергаю бровью и быстро отвожу взгляд, стараясь скрыть иронию. Даже его недовольный взгляд никак не отозвался внутри меня. Я изначально знала, что не понравлюсь ему только по половому признаку. Так какой смысл дергаться из-за того, что сказала что-то, что неугодно такому, как он?
Глубоко вздохнув, на мгновение задерживаю воздух в легких, чтобы повернуться после к своей тачке и направиться к ней. Слышу голос Жизель и вопросительно выгибаю бровь. С чего бы такая забота, внезапно? И снова возникает желание задать этот вопрос, да вот только времени нет на словесные баталии. Опустившись в салон, захлопываю дверь и завожу двигатель. Сжимаю руль в руках и гоню от себя мысли о том, чтобы все прошло хорошо, потому что дома осталась Миа, которая ночь не будет спать сегодня, если я не появлюсь в нашей гостиной или кухне. Мелочь, наверное, но именно она упрямо сейчас лезет в голову. Приходится даже прикрыть на мгновение глаза, чтобы успокоиться. Все. Должно. Быть. Хорошо. А нервы все натягиваются и натягиваются. Еще немного и зазвенят подобно натянутой струне.
Мексика. Не так давно здесь была. Сумасшедшая страна с дикими нравами. Немудрено, что именно тут стекается все, что относится к криминалу. Загоняю Плимут в гараж и медленно выхожу из салона. Вижу боковым зрением, как ребята с оружием обходят тачки каждого члена "экспедиции", да загружают в багажники огромные...чемоданы? Да ладно. Что за бред? Искоса наблюдаю за их движениями, слушая Жизель и Феникса, едва не пропустив момент, когда она произнесет заветное слово "синхронизируемся". Ощущение, будто нас помещают под микроскопы, чтобы после понаблюдать. Омерзительное чувство... Устало тру глаза пальцами и возвращаюсь к Плимуту, когда вижу, как Яшар что-то закидывает в салон. Склонив голову на бок, сужаю глаза, медленно перекатывая жвачку во рту. Мне сейчас нужно сделать вид, что ничего не видела, так?
- Откуда столько внимания? - одними губами, усмехнувшись уголком губ и распахнув дверь машины. Все. Погнали. Вцепившись в свой руль, перебираю пальцами по его неровностям, не спуская напряженного взгляда с дороге. Ровная колонна, одна скорость, почти без сбоев, ночь, без света фар, чтобы не засекли. Все настолько знакомо, что только остается кусать губы от досады, что скучаю, но по другим ребятам. Слышу спокойный голос Жизель и морщу нос. Интересно, она сама знает, что у нас в багажниках?
Связь через спутник установлена. Двигайтесь на Север не меняя скорости. Держитесь ближе к Фениксу. Он поведет через границу.
- Да это и так понятно... - поглядываю в зеркала заднего вида, но ничерта не вижу, кроме кромешной темноты.
Вас засекли. Поднажмите.
Приехали, твою мать. Выжимаю газ до упора, нагнетая скорость и стараясь максимально прижаться к тачке впереди меня, повторяя в точности ее движения.
Данные радиоперехвата. Вертолет в воздухе. За тридцать секунд нужно пересечь границу.
- Блять. Что и требовалось доказать, - сердце падает в колени, мы влетаем в какое-то ущелье, оборудованное в виде туннеля. Машину трясет нещадно, а Яшар продолжает говорить, и мне хочется выключить звук ее голоса, который сейчас только отвлекает. Слишком резкие спуски и крутые повороты. Нам просто не развернуться здесь, если кто-то решит превысить скорость впереди идущей машины. Стиснув зубы, почти вплотную прижимаюсь к тачке впереди, мысленно уговаривая его двигаться быстрее. Такое ощущение, что за рулем не гонщик, а черт знает что.
Окно быстро закрывается. Если не уложитесь - нарветесь на патруль. Время на исходе. Выбирайтесь. Живо.
Плимут царапает стены при входе в поворот, высекая искры. Перед глазами от света туннеля и задних фар машины впереди с габаритными огнями начинают появляться звездочки. Вижу впереди точно такой же проход, как и тот, который остался далеко позади, и почти облегченно выдыхаю, но это лишь до тех пор, пока зрение не выхватывает его движение, закрываясь. Кажется, что перестаю дышать, вцепившись в руль и грозя его вырвать с корнем. Быстрый взгляд на торпеду. Можно быстрее. Твою мать, можно быстрее. Сердце уже стучит где-то в районе желудка, пальцы холодеют и тело будто не принадлежит мне. Еще немного и в голос начну материться. Кусая губы, на глубоком вдохе направляю машину к выходу и... Медленно выдыхаю сквозь зубы, по-детски радуясь тому, что получилось, хоть и с трудом. И дальше по дороге все ровно. Феникс вывозит нас на какой-то пустырь и глушит двигатель. Все? Приехали? Неужели? Выхожу из салона и боковым зрением вижу, как люди Феникса начинают вытаскивать из багажника то, что мы везли.
Через несколько часов на пустыре недалеко от гаража, где начинали. Оплата на месте. Там.
Его хриплый голос неприятно бьет по вискам, а внутри, от чего-то, все скручивается в гудящий узел. Почему на пустыре? Не в гараже, а на пустыре. Молча смотрю на то, как наш груз сваливают в одну машину, стоящую не так далеко от нашего места, но заставить себя сдвинуться с места не могу. Лишь после, по дороге "домой", осеняет мысль, что время, которое Феникс нам назначил, выбрано не просто так. Пока мы пересечем границу, да доедем до того пустыря... У нас просто не останется времени на то, чтобы где-нибудь остановиться еще, да успеть переговорить с кем-либо. Все идеально. И по позвоночнику пробегает мороз. Может, зря себя накручиваю?
Засунув руки в карманы, не спешу отходить далеко от машины, удачно закрываемая одним из парней от других глаз. До слуха доносится голос одного из ребят, который начинает говорить про деньги. Вот только не успеваю увидеть того, к кому он обращался, слыша только звук выстрела. Один. Второй. Третий. И до воспаленного мозга начинает доходить то, что сейчас здесь будет происходить. Забыв о такой функции организма, как дышать, отталкиваю от себя того парня, который стоял передо мной и бегом к Плимуту, срывая его с места.
- Твою мать, - судорожно сжимая руль, выдавливаю педаль газа, с визгом входя в повороты по мокрой дороги, чувствуя, как скользит по ней машина, и нервно поглядывая в зеркала заднего вида, - давай, девочка, давай же... - умоляю машину, когда зрение выхватывает свет фар. [float=left][/float]С почти полустоном понимаю, кому принадлежит тачка, находящаяся у меня на хвосте. Вижу, как машина Феникса нагоняет меня и почти равняется с Плимутом, а потом... Резкий удар в бочину, меня разворачивает на полном ходу и выбивает воздух из легких. Машина идет юзом, мне ее не выровнять, но слишком хорошо понимаю, что слишком поздно что-то делать, когда Плимут, будто спотыкается на дороге, и переворачивается в воздухе, опускаясь на крышу. Удар. Снова удар. Скорость и сила удара были слишком сильны, поэтому только и успеваю, как отсчитывать количество поцелуев с асфальтом, да чувствовать, как каждое столкновение отдается тупой болью во всем теле. Прикрываю руками голову, ощущая в салоне железный запах крови и бензина с горелыми покрышками. Это только в фильмах аварии красивые. Это только на экране можно после выйти и, отряхнувшись, пойти дальше. На самом деле, это больно и очень страшно. И нет картинок перед глазами, которые показывают всю твою жизнь. Нет никаких мыслей. Нет ничего. Ты просто молча принимаешь все, что происходит, будто застыв, словно каменное изваяние, под стон гнущегося железа и крики боли машины. И даже не сразу понимаю, что кувырки на дороге превратились. С трудом отнимаю руки от лица, стараясь унять мелкую дрожь во всем теле. Разбитый висок неприятно пульсирует, а на губах чувствуется вкус крови. Вот только даже не это важно, а то, что медленно, почти лениво, вползает в голову воспоминание о том, что Плимут заряжен закисью азота, которая в любой момент может сработать. [float=right][/float]На ощупь ищу ручку дверную, облизывая пересохшие губы и собирая остатки сил только для того, чтобы толкнуть ее и, в буквальном смысле, вывалиться из салона, ощутимо приложившись спиной о горячий асфальт. Воздуха не хватает, болит каждый миллиметр тела, а расстроенное зрение выхватывает мужскую фигуру, не спеша идущую ко мне. Не спуская с него взгляда, почти не дышу, когда вижу, направленный на меня ствол и слышу звук затвора. И в этот момент внутри что-то щелкает. Я должна встать. Встать, во что бы это мне не стало. Перевернувшись на бок, упираюсь ладонями в асфальт и, не отводя от Феникса глаз, стараюсь поднять тело, которое отказывается слушаться меня. Не могу никак понять, почему он медлит, словно издеваясь, а мне только один рывок. Нужен только один рывок, чтобы поднять себя на ноги. Маленький, ничего не значащий, но такой нужный мне сейчас. И сердце почти не стучит, только рваное дыхание обжигает разбитые губы. Смотрю Фениксу в глаза и слышу выстрел. Будто со стороны. Словно не со мной. Как в замедленной съемке слышу грохот взрыва Плимута. Не успеваю даже пикнуть, чувствуя, как меня поднимает в воздух. Не чувствую ничего. Ни боли от удара о землю, ни страха. Ничего. Никаких эмоций, кроме шума взрыва в ушах. Ощущаю под щекой холодную землю, пальцами сминая ее, но сил ни на что не осталось. В голове все звенит, с каждым мгновением усиливаясь и становясь все невыносимее и громче. Боюсь, да и не могу, пошевелиться, молча смотря на то, как горит моя машина, лежащая на дороге. И именно в это самое мгновение перед глазами возникает мой крест, который я оставила в машине Доминика в гараже. За ним я не вернусь. Уже не вернусь.

Время беспощадно.
И даже если Виктории не грозит смерть от старости, ведь тяжелое бремя бессмертия лежало на ее плечах, она чувствовала на себе это. На ее глазах возвышались и низко падали империи. Вековые сооружения обращались в пыль, а век смертных и вовсе был короток. Что такое для богини всего-лишь пятьдесят, в лучшем случае, восемьдесят лет. Мимолетное мгновение. Из всех детей только один Александр оказался достоин бессмертия. В последнее время отношения с сыном разладились, она не благословила, а прокляла его. Он тоже теперь вынужден сталкиваться с постоянными потерями, ему приходится часто переезжать, потому что люди могут задавать вопросы. Но она не может потерять еще и его. Она боится, что тогда окончательно сломается. Сын — единственное, что у нее осталось. И может быть Александр когда-нибудь простит ее. В конечном итоге, это все, что имеет значение. Деньги, власть, золото, влияние — пустые слова, хоть смертные и ставят их превыше любви и преданности.Они поймут свою ошибку. Но будет слишком поздно.

Сварог.
Они встречались в прошлом. Она помогла ему, частично по доброте душевной, частично из расчета, что рано или поздно, она потребует с него равнозначную услугу. Семейные разборки, как это было знакомо богине победы. Она постоянно ссорилась с братьями и сестрой.
Его звонок стал неожиданностью. Редко кто стремится напоминать о своих долгах, обычно все надеются, что о них просто забудут, рано или поздно. Виктории пришлось отменить несколько важных встреч или отправить решать связанные с корпорацией вопросы своих заместителей. Ее личный секретарь уже ни чему не удивлялся. Она заказал для нее билеты в Грецию, Афины, не задавая лишних вопросов и в максимально короткие сроки. Она не представляла чего ожидать от этой встречи, как впрочем не знала, что ей попросить у славянского бога. Когда-то давно они договорились, услуга за услугу, но богиня сомневалась, что Сварог может ей чем-то помочь. В любом случае, невежливо будет не встретиться. Да и давно она не была в Греции, сюда стремилось все ее естество, в место, которое питало ее. Пусть Олимп потерял свое значение в широком смысле этого слова, именно здесь ее родина. Здесь она была сильнее всего.

Века прошли и не пощадили прекрасные, древние храмы.
Сердце сжалось при взгляде на то, что осталось от некогда величественного строения, которое будоражило души не одного поколения смертных и будоражит до сих пор. Ника прекрасно понимала, почему Афина, ее сестра, пытается забыть это зрелище. У любого почву из-под ног выбьет этот пейзаж. Она помнит это место в его первозданном виде и вздыхает. Скоро ветер, солнце, время и сами люди закончат свою работу. И не останется даже пыли под ногами. А они уже ничего не в силах изменить.
Мир меняется.
Остается только принять это и меняться вместе с ним. Или безнадежно отстать и жить в прошлом, упиваясь былыми легендами.
Вопреки первоначальному желанию прилететь сюда, предварительно немного размяться, богиня приехала на арендованном кабриолете. Развевающиеся за спиной волосы и шарф на высокой скорости создавали иллюзию полета. Жалкое подобие, конечно, но хоть какое-то утешение. Она давно уже не летала, боялась... боялась, что разучилась уже. Да и крылья старалась вызывать как можно реже, чтобы не бередить душевные раны. Она скучала по прошлому, но повернуть время в спять не может даже Юпитер. Ника не понимала, почему использует их римские имена, находясь на греческой земле, но все уже давно смешалось в ее голове. Виктория никуда не уходила. Они все изменились, когда вместе с центром цивилизации переехали в Рим, и не все в лучшую сторону. Кто-то считает римскую мифологию глупостью, ведь в ее основе лежит греческая. Говорит, что римляне ничего нового не придумали, а лишь взяли старых богов и поменяли имена. Но это не так. Не совсем так, вернее. Да, они переместили вместе с людьми и взяли новые имена, но правильно говорят, как лодку назовешь, так она и поплывет. Характеры богов изменились.

Выбранное для встречи место можно воспринимать как насмешку над ней и другими богами ее пантеона, лишнее напоминание об утраченном могуществе, но одного взгляда на Сварога хватает, чтобы понять, это дань уважения их прошлому. Ника улыбается богу, когда подходит ближе и легко целует его в щеку. Ничего серьезного, они всего лишь старые знакомые.
Сварог. Рада видеть тебя в добром здравии, — Виктория заговорила на его родном языке, не испытывая малейших неудобств. — Что привело тебя в эти края? — задумчивый взгляд богини скользит по развалинам, которые некогда были великим храмом в честь ее сестры. Ей неуютно в этом месте, но она старается этого не показывать. Она одета согласно погоде, легкое платье, распущенные волосы, тонкий шелковый шарф на шее, совсем не похожая на ту Нику, которую видел он в последний раз.

Прошло уже почти три месяца с тех пор, как Йен порвал с Микки.
А если быть точным, то через два дня и семь часов точно будет три месяца, хотя Микки отрицает и так часто, на все вопросы и взгляды сестры и даже Фионы, - а они, внезапно, нашли больше общих тем для общения, нежели раньше, - Мик лишь пожимал плечами, и бросал привычное "хули надо?", затягиваясь в очередной раз и выпуская горький дым изо рта.
Многого не надо, только бы забыть о том, что случилось. Только бы больше об этом не...
- Эй, блять, осторожно! - недовольно взмахивает рукой, поднимая со стола свою кружку и глядя волком на Мэнди. - Что творишь, а?
Сестра с утра была потерянная. Отсутствовала. Словно ожидала, что вот-вот, в любую минуту, дверь откроется и влетит Киньята с жутким желанием размозжить ее маленькую чудную головку о ближайшую поверхность. Не удивительно, что Мэнди даже кофе умудрилась мимо кружки Микки налить.
- Мэн? - щелкает пальцами у той перед носом, и младшая Милкович, вроде бы даже, отходит. Садится напротив брата и смотрит на свои руки, колупает ногтем лак, стирая его еще больше, а потом тихо шепчет:
- Мик, мне нужно тебе кое-что сказать.
- Ой, да хватит тебе! - переставил кружку, снова затянулся, и потушил сигарету о стол, к черту пепельницу, верно? Это же не для нас, не для сурового Милковича, потрудиться о том, чтобы окурок достиг своего правильного места. - Мы уже сто раз это перетерли. Труп он. Поняла? Труп! И не оживет! И зомбаком сраным он сюда тоже не явится. Расслабься, блин, хватит уже...страдать.
Мнется, все передвигает чашку, а Мэнди молчит, все ковыряет лак ногтем и Микки, жуя нижнюю свою губу, тихо спрашивает - теперь эта тема ему понятна,но говорить о ней он не желает, а коли говорит, то тихо, нехотя, словно боится, - Ты что...любила его, что ли?
Мэнди вскидывает взгляд на него, немного даже испуганный и после слабо улыбается.
- Нет! Нет, Мик, я не о том. Я хотела...
И он понимает, что дальше она заговорит о... Они не говорили об этом с тех самых пор. Не говорили об этом в ту ночь, когда она позвонила из телефона-автомата какого-то засранного мотеля, когда сбежала от придурка Киньяты, и попросила его, Микки, помощи. Не говорили об этом, когда Мик стоял над телом огромного черного ушлепка, а руки были почти по локоть в крови. И не говорили, когда копали могилу. Только молча сопели, и Милкович надеялся, что Мэнди не скажет что-то вроде "А Йен предупреждал меня". Он вообще надеялся, что больше никогда не услышит это имя...вслух. Про себя он произносил его часто. Отрицал, но произносил.
- Я тебя предупреждаю, Мэн, я просто тебя предупреждаю...
- Микки, пожалуйста!
- Да пошла ты, блять, со своим пожалуйста! - он вскакивает со стула, тот же падает с грохотом, переворачиваясь. От резкого скачка, стол чуть дрогнул, кофе выплеснулось из чашки, разливаясь по столу и сливаясь в одно сплошное пятно с тем, что налила Мэнди.
- Это было условие моей помощи, будь добра...хоть раз, блять, держи свой язык за зубами, а рот закрытым, а! Твою мать, Мэн...
Выдыхает, вытирает тыльной стороной ладони губы, смотрит на стол, на эту лужицу кофе, и развернувшись, уходит к себе. Тот же дом в южной части Чикаго. Та же улица, забор, та же кровать. А еще та же Светлана, с сыном Евгением, в отцовстве которого Мик до сих пор не был уверен, но Йен приучил его заботиться о нем, что ли... Хлопнул дверью, хотя собирался закрыть ее тихо. Выдохнул. Сел на кровать, снова выуживая пальцами из мятой пачки сигарету. Руки дрожали. Йен.
- Блять. - тихо и сухо бормочет, закуривая, и стараясь забыть, где именно он держит ту потертую фотку. Выкинуть бы...но теперь даже Светлана не позволяет, оберегая кусок фотобумаги, как какие святые мощи. Блядство, не так ли?